FriDay



Здравствуй, моя дорогая Пятница.
Виделись мы с тобой неделю назад: тогда ты напоила меня советским шампанским. Осыпала кокосовой крошкой. Ты была бесконтрольна и тупа. Ты застыла во мне невыразимой болью. Долго мучила меня, накручивая на локоть мои воспаленные нервы. Я проглотила серые пилюли, опустошив колбочки. Вот уже две, три максимальных суточных доз растворились в моей вялой дурной крови. И отпустила ты меня не скоро. Я забывалась в барабанном переливе. Но одинокий трамвай вильнул хвостом как комета. Искры рассыпал на Кадетской.

Здравствуй, мой дорогой пятый день недели. Милая моя Пятница, здравствуй.
Сегодня ты была в тумане, моросила и вырывала изо рта горячее дыхание. Ты была вялой. Совсем скоро ты поцелуешь меня в рыжую макушку. Скажи мне, глупая ты моя Пятница, нравится ли тебе отражаться в Неве. Серые ломкие льды совсем покинули нас.
Пожми мне руку.
Жми крепче.
Глупая ты моя Пятница.





Комментарии

Отправить комментарий

Популярные сообщения из этого блога

leto

Изображение
Когда все стихло — ветер, составы поездов и жимолость — захотелось вернуться. Справа пыльные дорожки вели сквозь кустарники и иссохшиеся дубки к площади. Слева сразу же через железнодорожное полотно было поле с пожелтевшей от беспощадного солнца травой. И туда в безграничную тьму ступали ее ноги. И когда дорога повернула влево она все равно шла прямо — по тропе, ещё помнящей человеческий шаг. Там на 237 неуверенном движении усталых стоп ее ждал дом. Перед высоким словно башня домом был разбит маленький садик — там тоже росла жимолость со светившимися в темноте желтым цветами, но кусты были ниже. Поднявшись на полуразрушенную веранду, она толкнула стеклянную дверь и вошла в дом. Никто не заметил ее возвращения. Утих ветер. Пожухлая трава безбрежных степей улеглась.
Далее...

Chapters

Изображение
Я с щедростью рассыпала семена сомнения. Ваш разрыв был неминуем. Вы уехали на озеро. Тепл ы й номер в конце темного коридора. Колючие одеяла Попытка вернуть то, чего никогда не было. Бесплодны е усилия. Только и оставалось, что остервенело расчесывать едва затянувшуюся рану. Притрагиваться подушечками пальцев к пурпурной корочке. Гладкие матовые горошины подозрений приятно щекотали натянутую кожу ладоней. Твой голос звучал плоско. Отрывисто и безжизненно. Сосны же стонали как никогда. В высоком зале ресторана голоса гудели. Какофония столовых приборов ласкала слух. Тебе хотелось откинуться на спинку стула и перестать ждать конца. Но зуд не давал покоя. Хотелось впиться зубами в ладони – выгрызть уплотнения – узелки тягостных раздумий. Тягостных решений. Метастазы отчаянья неукротимо пожирали твою плоть. Вы захлебывались желчью твоего предательства. Твой неистовый смех разорвал полотно дня. Фальшивые звуки выпустил твой лукавый рот. Терпеть не было сил. В номере появилось ещё одно ко
Далее...

Bremen

Изображение
У ложить лицо в теплые ладони. Задержать дыхание у кондитерской. Прикрыть глаза – услышать размеренный гул рождественской ярмарки. Н а набережной, выложенной иссиня черной брусчаткой, впервые взлюбить запах жареной рыбы. Проводить пассажиров, упаковавших безмятежность в кожаные чемоданы. К оснуться уголками губ пальцев – остановить улыбку на вздохе. На выдохе отпустить боль, скопившуюся в носовых пазухах. И левым виском коснуться стекла, и видеть хвост трамвая. Сжимая рукою руку – бледную кисть с набухшими венами – заснуть. Не знать своей остановки. Не зная знать.
Далее...